Нашли крайних

Страна: 

Учителя и библиотекари страдают от борьбы с экстремизмом чаще, чем агрессивные ксенофобы

Вчера Министерство юстиции дополнило Федеральный список экстремистских материалов семнадцатью новыми пунктами. Ответственность за распространение этих материалов в большинстве случаев несут не авторы, а администрации школ, библиотек и интернет-провайдеры, которые «недостаточно надежноблокируют к ним доступ». Эксперты отмечают сокращение количества уголовных дел о насилии по мотивам ненависти за последний год: силовикам проще искать экстремизм «там, где светлее», чем расследовать серьезные ксенофобские преступления.

В перечень, который теперь насчитывает 1950 наименований, отныне вошли несколько текстов из удаленного блога, посвященного Pussy Riot, брошюры одного из мурманских националистических движений, материалы запрещенного Движения против нелегальной иммиграции и множество исламистских видеороликов.

Одновременно с информацией о пополнении списка вчера появились сообщения о развитии нескольких уголовных дел по преступлениям экстремистской направленности. Все они касаются распространения радикальных идей в Интернете. Так, прокурор Центрального района Хабаровска подписал обвинительное заключение 23-летнему бывшему охраннику, который «с 12 по 24 апреля 2012 года размещал у себя на странице «Вконтакте» надписи и музыкальные файлы экстремистского содержания». В ближайшее время парня осудят по части 1 статьи 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды». Со дня на день начнется судебный процесс по делу 19-летнего жителя Орла, который размещал в соцсети видео, содержащее «сцены физического насилия в отношении представителей определенной национальности». Вчера также стало известно о задержании в Мурманской области торговца из Азербайджана, который выкладывал в Интернет материалы с призывами к межрелигиозной вражде.

Как отмечается в сводках Министерства внутренних дел о состоянии преступности, в 2012 году было зарегистрировано 696 преступлений экстремистской направленности, а с января по июнь 2013 – уже 468. То есть итоговая цифра за год может быть выше прошлогодней в полтора раза. Для сравнения: в 2004 году преступлений на почве ненависти насчитывалось всего 130. При этом разницы между насильственными и «идеологическими» преступлениями в МВД не делают.

Столь бурный рост эксперты информационно-аналитического центра «Сова» связывают не с ростом преступности или раскрываемости, а с появлением соцсетей. По данным «Совы», если по делам о насильственных преступлениях по мотивам ненависти в 2013 году было вынесено 19 приговоров, то за ксенофобскую пропаганду – 50. «Все последние годы было много дел, связанных с националистским насилием на улицах. Но теперь наблюдается иная тенденция», – говорит «НИ» директор центра «Сова» Александр Верховский. По его словам, теперь сотрудники центров по противодействию экстремизму предпочитают бороться с агитаторами, а не с теми, кто совершает нападения: пропаганда ксенофобии в Интернете для силовиков – «легкий хлеб». «Отчетность по делам о пропаганде и по насилию общая. Поскольку правоохранители технически продвинулись, им проще бороться со всякого рода расистскими высказываниями. Таких людей можно ловить сколько угодно, это золотое дно», – рассуждает г-н Верховский.

«Технический прорыв» силовиков привел еще и к тому, что от борьбы с экстремизмом страдают не радикалы, а те, кто, по убеждению правоохранителей, недостаточно хорошо защищает детей и взрослых от их агитации. Так, 14 мая 2013 года директор Центральной универсальной научной библиотеки города Иваново была осуждена по статье 20.29 КоАП «Распространение экстремистских материалов» за то, что в библиотечном фонде была обнаружена внесенная в список экстремистских материалов книга о сайентологии.

Директор заплатила штраф в размере 2 тыс. рублей. По той же статье в декабре 2012 года в Анжеро-Судженске Кемеровской области была наказана и директор учреждения «Централизованная библиотечная система» Наталья Путеева. Директор Смоленской областной универсальной библиотеки им. А.Т. Твардовского Ольга Мальцева 9 ноября была приговорена к такому же штрафу после того, как в ее библиотеке нашли пять книг из Федерального списка экстремистских материалов, при этом они выдавались только по письменному запросу. В тот же день мировой суд Новокузнецка признал виновной сотрудницу городской библиотеки, которая выдала местному жителю запрещенную книгу Рона Хаббарда.

Множество претензий региональных прокуратур связано и с отсутствием в библиотеках Федерального списка экстремистских материалов либо с наличием устаревшей его версии, хотя список обновляется почти еженедельно. Поводом для взыскания нередко становится и формальное несоответствие уставных документов библиотек антиэкстремистскому законодательству (например, отсутствие в этих документах пункта о том, что библиотека запрещенные книги не распространяет), а также отсутствие документов о регулярных сверках фонда с Федеральным списком экстремистских материалов. Информационно-аналитический центр «Сова» сообщает о 43 таких случаях за 2013 год. Последнее сообщение связано с действиями прокуратуры Дзержинского района Калужской области и датируется вчерашним днем.

Преследовать библиотеки за наличие запрещенных материалов – неправомерно, убежден Александр Верховский: «С одной стороны, по закону «О противодействии экстремизму» запрещено массово распространять экстремистские материалы. С другой стороны, по закону «О библиотечном деле» и «Об обязательном экземпляре документов» библиотеки не имеют права книгу выкидывать и изымать, кроме случаев, если книга очень ветхая. Это тупик: один закон требует книгу выкинуть, а другой – запрещает это делать». По словам г-на Верховского, несколько лет назад Генпрокуратура совместно с Министерством культуры разработала проект инструкции для библиотекарей о том, как работать с экстремистскими материалами: предполагалось, что изымать их из фонда не нужно, но, чтобы их получить на руки, читателям требовалось пройти через определенные формальности. Минюст, однако, этот проект по какой-то причине «похоронил». Сомнения у г-на Верховского вызывает и вопрос о применимости термина «массовое распространение» к библиотекам: «Если в библиотеку попадает книжка в единственном экземпляре (а речь идет обычно о книжках, которые никто не читает) – есть ли тут массовое распространение?»

В не менее сложном положении оказываются и образовательные учреждения, которые в 2008 году, согласно распоряжению существовавшего тогда Федерального агентства по образованию, были снабжены программным обеспечением для фильтрации порнографического, экстремистского и прочего вредного интернет-контента. Зачастую оно со своей задачей не справляется, и отвечают за это не разработчики, а администрации школ. «Это программное обеспечение нужно регулярно обновлять. Кто должен этим заниматься – непонятно, соответствующих специалистов в большинстве школ нет. Нет и идеальных фильтров», – комментирует Александр Верховский.

Вчера прокуратура Сретенского района Забайкальского края сообщила о выявленном «факте ненадлежащего функционирования системы фильтрации» в одной из школ района. По сообщению надзорного органа, благодаря «дырам» в системе фильтрации школьники, в частности, могли читать с казенных компьютеров «Майн кампф». 5 июля в городе Чагода Вологодской области администрация школы была оштрафована на 20 тыс. рублей по части 2 статьи 6.17 КоАП РФ (нарушение законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью или развитию). Поводом послужило то, что «система контент-фильтрации, установленная на школьных компьютерах, не справлялась с задачей». 8 июля были признаны «ненадлежащими» системы контент-фильтрации в трех школах Сухиничского района Калужской области, 2 июля – в 27 школах Курской области, а 1 июля – в 18 ведомствах местного самоуправления Тахтамукайского района Республики Адыгея (хотя, как отмечается на сайте «Совы», не существует закона, обязывающего устанавливать контент-фильтры на компьютеры в органах власти). Все эти учреждения получили от прокуратуры представления об устранении нарушений – равно как и другие 50 с лишним школ и вузов, где прокуроры в течение 2013 года нашли не вполне надежные контент-фильтры.

По мнению заведующего кафедрой журналистики Югорского государственного университета Ильи Стечкина, создать идеально надежный контент-фильтр для школ на сегодняшний день невозможно. «Тогда отпала бы необходимость во всякого рода «черных списках» и вмешательстве человека, которое иногда приносит казусные сбои вроде блокировки «Вконтакте», – комментирует ситуацию «НИ» г-н Стечкин. По его словам, если бы такой фильтр существовал, то «фильтрация осуществлялась бы не на уровне школ, и ставить это программное обеспечение на каждом компьютере просто не было бы необходимости».

При этом многие насильственные экстремистские преступления остаются безнаказанными. Так, после «Русского марша» в ноябре прошлого года на станции метро «Достоевская» участники антифашистского движения подверглись нападению 30 агрессивно настроенных националистов. По факту происшествия было возбуждено уголовное дело, однако вскоре следствие было приостановлено: искали подозреваемых. Поиск длится по сей день, несмотря на то что камеры видеонаблюдения в метро вроде бы должны были существенно его облегчить.

«Правоохранители очень не любят работать с мотивом ненависти», – говорит руководитель проекта помощи трудовым мигрантам комитета «Гражданское содействие» Ирина Шелекетова. По ее словам, даже если правозащитникам удается добиться возбуждения дела по факту насилия в отношении, например, приезжего, следователи стараются избегать квалификации преступления по статье 282 УК РФ. Пример тому – недавний приговор по делу выходца из Узбекистана (в материалах правозащитников его называют Хенриком), который на родине преследовался за сексуальную ориентацию, а в России – за национальность. «То, что его мучители были осуждены, – наше достижение, но мотива ненависти в его деле ни следствие, ни суд так и не увидели», – настаивает г-жа Шелекетова. По ее словам, многие националисты если и оказываются за решеткой, то за преступления, не связанные с мотивом ненависти: так, лидер организации «Славянская сила» Виктор Коньшин в мае был арестован по подозрению в сутенерстве, а члены движения «Реструкт» Роман Железнов и Алексей Касич сейчас находятся под стражей по обвинению в краже колбасы из магазина «Ашан». Интересно, что в их задержании участвовали сотрудники Центра по противодействию экстремизму.

Автор: Маргарита Алехина

 

В Германии можно иметь экстремистские взгляды, но нельзя их пропагандировать

Аналога российского закона «О борьбе с экстремизмом» в Германии нет, а просто наличие экстремистских взглядов уголовно не наказуемо, так как соответствует прописанному в Конституции страны праву на свободу мнений. Но как только слова и мысли экстремистски настроенного гражданина материализуются и превращаются в дела, например, в распространение материалов, содержащих неонацистскую пропаганду, закон тут как тут. Сбором информации о деятельности экстремистов занимается Федеральное ведомство по охране Конституции (ФВОК). Во время книжных ярмарок стенды арабоязычных изданий посещают сотрудники ведомства со знанием арабского языка. Повышенное внимание уделяется пространству Интернета. Например, после того как обнаружилась переписка между несколькими учениками школы в городе Краасте с финским подростком, устроившим бойню в своей школе в Финляндии, школу, в которой учились эти подростки, на некоторое время закрыли.

Любые санкции ФВОК применяет только с санкции полицейских. Последние же иногда, что называется, «дуют на воду». Год с небольшим тому назад корреспондент «НИ» стала невольным свидетелем того, как полицейские баварского Аугсбурга надели наручники и увезли в околоток двух законопослушных граждан только на том основании, что чрезмерно бдительному или страдающему исламофобией владельцу копицентра померещилось, что двое зашедших в его магазинчик мужчин (кстати, русских по национальности, но оба были с бородами) – исламские экстремисты, и он, недолго думая, сообщил в полицию. Потом газета Augsburger Allgemeine во всех подробностях описала этот курьезный случай, однако шок, который пережили ни в чем не повинные граждане и их близкие, дома у которых в тот же день провели обыск, участники этого события запомнят надолго.

Автор: Адель КАЛИНИЧЕНКО, Мюнхен

 

Кого считать экстремистами и как с ними бороться?

Анатолий КНЫШОВ, летчик-испытатель, Герой России:

– Бороться надо с теми, кто выдвигает и отстаивает какие-то условия, которые не вписываются в Конституцию. Если человек публично, да еще и нецензурными выражениями, излагает свои крайние взгляды, он экстремист, и с ним нужно разбираться в соответствии с законом. У нас нездоровое общество, а в нездоровом обществе нет толерантности. У всех народов есть своя культура, но пусть она поддерживается на их родине.

Евгений ЧЕРНОУСОВ, адвокат, полковник МВД в отставке:

– Экстремисты – это группы людей, которые стремятся свергнуть общественный строй и установить свой. На сегодняшний день экстремизм распространен среди ярых исламистов. Они хотят установить свой строй, когда остальные должны будут жить по закону ислама. Кто заявляет, что якобы та или иная религия – это истина, тот экстремист.

Валентина МЕЛЬНИКОВА, секретарь Союза комитетов солдатских матерей России:

– Экстремист – это тот, кто применяет недозволенные, жестокие, насильственные методы для того, чтобы достигнуть личных корыстных целей. Я бы запретила как экстремизм непозволительное поведение наших «псевдоверующих», которые начинают ругать тех, кто якобы неправильно что-то сказал или сделал в церкви. Сама видела, как некоторые люди пристают к другим прихожанам, если они, по их мнению, не в той одежде или даже стоят не так.

Генри РЕЗНИК, председатель Адвокатской палаты Москвы, член МХГ:

– Бороться надо с призывами к насилию, ограничению прав людей по расовому, национальному и религиозному признаку. Если человек кого-то там не любит – ради бога! Никто не запрещает ему иметь свое мнение. Но если человек призывает к агрессивным действиям публично, то это уже экстремизм. Таких людей необходимо ссылать, не принимать в вузы, построить для них гетто. Они ограничивают права других людей. Потому надо ограничить и их права.

Сергей ПАШИН, федеральный судья в отставке, член МХГ:

– Если действия человека способны создать беспорядки, разжечь рознь и ненависть в обществе, с этим надо бороться. Если же человек просто выражает мнение, он реализует свое право.

Александр АБРАМОВ, член-корреспондент Российской академии образования:

– Экстремистом можно назвать человека, который резко нарушает нормы приличия и законы, действующие среди нормальных людей. Как проявление экстремизма я бы запретил терроризм, ксенофобию, национализм, фашизм. А когда молодые люди выкладывают какие-то лозунги в социальных сетях, это всего лишь юношеский максимализм.

Михаил ПАШКИН, председатель Независимого профсоюза сотрудников полиции:

– Бороться следует с теми, кто призывает к вооруженному свержению существующего строя. Все остальное – свобода слова, которую нельзя запретить. Нельзя наказывать за слова о том, как плохо работают конкретные органы власти.

Людмила АЛЕКСЕЕВА, председатель Московской Хельсинкской группы:

– К экстремистам нужно отнести рьяных православных, которые то требуют запретить оперу «Иисус Христос – суперзвезда», то музей Набокова портят разными мерзкими надписями. Это несомненный религиозный экстремизм.

Леонид ОЛЬШАНСКИЙ, адвокат, депутат муниципального собрания «Тропарево-Никулино»:

– Экстремист – это тот, кто мешает противоправными действиями деятельности любых органов, начиная от жэка и заканчивая судами. Экстремист может прикрываться псевдолозунгами. Например, какой-то депутат кричит о взятках, о том, что кто-то вор, работа сделана плохо. Система его действий – это экстремизм. А также если гражданин ходит на любые митинги от «Нет побелке подъезда №5!» до «Нет реконструкции проспекта Вернадского!». Когда количество переходит в качество, видна экстремистская направленность.

Записали Анна ЯКУШЕВА, Анастасия ВОРОБЬЕВА и Вера ЛАНСКАЯ

Источник: http://www.newizv.ru/society/2013-07-18/185806-nashli-krajnih.html